Андрон Кончаловский

На интервью (1999 год) я пришла чуть раньше - Андрея Кончаловского еще не было дома. Меня впустили в квартиру, проводили в гостиную - просторную, с диким обилием мягкой мебели, казавшейся еще более мягкой благодаря бесчисленным диванным подушкам. На подоконнике лежала книжка - сборник шпаргалок по русской литературе, для поступащих в вузы. "Надо будет спросить, кому это в высококультурном семействе Михалковых понадобились шпаргалки", - подумала я. Впрочем, такой низменный вопрос задать Андрею Сергеевичу просто не удалось.
Он пришел минут через десять - подтянутый, энергичный. Только что был на радио. Прошел куда-то в глубину квартиры, вернулся с огромным "жбанчиком" воды. Это была подготовка к длинной речи. О чем? О судьбах России, конечно.

Первое заявление Михакова-Кончаловского оказалось достаточно резким:
- У меня есть определенные политические интересы. Они должны быть соблюдены. Я достаточно контролируемый человек. Я здесь по политике. Не только по жизни.
- А я-то думала, вы "Войну и мир" в Мариинском театре будете ставить...
- И "Войну и мир" тоже. Я приехал по двум причинам. Первая причина - "Война и мир", вторая - это политика. Я не политик, но меня интересует философия России. Я поддерживаю человека. Которого считаю достойным и необходимым в верхней системе власти.
- Хорошо, тогда поговорим сначала про "Войну и мир"...
- А почему сначала про "Войну и мир"?
- Потому что если начать про политику, то на "Войну и мир" вы уже не вырулите.
- Нет-нет-нет. Речь ведь идет не о политике в данном случае, а о понимании России. Все наши поползновения в государстве - это желание изменить русское сознание. Сделать его другим. Петр Первый, Александр, Павел, декабристы, отчаяние Чаадаева, разгром декабристов, отчаяние Герцена, убийство царя, Владимир Ильич Ленин... Это все цепь одного и того же искреннего желания изменить Россию, сделать ее европейской, сделать людей свободными в кавычках. Ничего не получилось. У Ленина это было одно из самых драматических заблуждений, потому что его предупреждал его учитель - Плеханов. Он сказал: "Российская история не смолола муки, из которой можно выпечь пирог социализма". Ленин сказал: "Ошибаетесь. Когда придем к власти, тогда мы их загоним в свободное общество". Надо, главное, дать им власть, и тогда... Плеханов сказал: так у вас получится культ личности и диктатура. Это сказал марксист, который понимал великую вещь - что национальное сознание определяет политику. Не политика определяет сознание. И тут мы приходим к выводу, что такое национальное сознание. Культура. Я считаю, что большинство российских политиков сегодня не знают, что такое русская культура.
- Русская культура - достаточно многогранное явление. Каждый из политиков может понимать его по-своему.
- В этом вся ошибка - когда вы говорите "многогранное явление". Что такое культура? Давайте договоримся. Это не Толстой с Пушкиным - они только часть. Это ментальность, национальные особенности. Это система ценностей, которые определяют поведение человека ежедневно, с утра до вечера. Человек встал, поел, пошел на работу. Как он едет в метро или ведет автомобиль, какими общественными туалетами он пользуется и терпит это, как он на работе себя ведет? Каждый момент в жизни человека определяется такими маленькими деталями. Надежды, что политическая какая-то элита или власть может изменить культуру нации - самое явное заблуждение. Демократия в западных странах определяется культурой. Все это неразрывно связано с самыми мелкими бытовыми проявлениями, как чистый общественный туалет или соблюдение правил дорожного движения. Вы поедете в Индию - правила дорожного движения не соблюдаются, общественные туалеты грязные. Хотя это великая индийская культура, которой три тысячи лет. Мы даже со Шмелевым хотели сделать партию чистых общественных туалетов. Там, где нет чистых общественных туалетов, нет и не может быть демократии. Потому что нет анонимной ответственности индивидума перед обществом.
- Простите, но получается, что чистка общественных туалетов - это тоже насильственное изменение той самой культуры, которая у нас сложилась. То есть если у нас грязные туалеты, то, согласно вашим же рассуждениям, попытка их вычистить обречена на провал.
- А мы и не сможем. То есть можно заставить уборщиц мыть там бесконечно, но человек все равно будет себя вести так, как он привык себя вести в самом главном. А у него нет анонимной ответственности перед обществом - когда никто на него не глядит. И ответственность эта выражается во всем, начиная от общественных туалетов и кончая выборами.
- Несколько пессимистично, вы не находите?
- Я не пессимист - я реалист. Я исхожу из того, что есть история - великая русская история замечательной культуры, в которой никакие демократические преобразования никогда не кончались успехом. Мы не задумываемся, насколько сильно религия влияет на культуру нации. Религия - это характер взаимоотношений человека и абсолютной власти. Если вы возьмете православные страны, вы увидите, что там никогда не было демократии и не может быть. Этот процесс там идет чрезвычайно болезненно и никогда не осуществляется без крови. Сербия, Болгария, Россия, Украина. Вот говорят, в Греции есть демократия. Да какая демократия? Там черные полковники везде, воровство невероятное! Слава богу, что климат позволяет там человеку не быть напряженным. Климат и религия определяют все. Поэтому, когда мы говорим о политике, мы сначала должны понять: какая Россия? Любой эксперимент должен базироваться на том, как он приложим к этой нации. Если вы возьмете коммунистическую идею, то в Англии она превращается в очень умеренную, терпимую партию, которая никогда не хочет быть у власти, а в Камбодже за нее просто шести миллионам человек разможжили головы. А идея та же самая. Семя одно, а почвы разные. Вот в чем самая интересная проблема политиков - понять. Почему Сталин так был успешен? Сталин говорил замечательную фразу: "Ленин не дооценил русского мужика". Сталин понял, что такое русский мужик. И русский мужик сделал царя.
- Возникает ощущение бесполезности всяких действий, в том числе - и вообще борьбы за власть. Вот почва. Она такая.
- Как хорошо! Это ощущение может возникнуть только у того, кто думает, что если он будет действовать, то получится Швеция из России. Нет! Полезность действий заключается в том, чтобы русскому человеку создать условия, в которых он чувствует себя в безопасности на улицах и дома.
- Простите, чувствовать себя или быть в безопасности? Сталин все-таки дал возможность ощущать себя в безопасности, но были ли в безопасности люди на самом деле?
- Не согласен. Нормальный рядовой человек чувствовал себя на улице в безопасности. Преступность была намного ниже. Другой вопрос, что была строгая идеологическая система, которой я не придерживаюсь. Я просто говорю, что структура государства была достаточно сильна. Если вы задумаетесь, лично, то вы начнете понимать, что все эти демократические реформы - они нереальны. Они все обломаются. Это пессимизм? Но пессимизмом будет, если я скажу, что пальма не может расти на северном полюсе.
Я бы назвал свою теорию политической экологией. Каждая нация - это экологическая система. И если Мичурин придет или Лысенко и скажет: давайте систему сделаем лучше, ничего не получится. Ее можно только разрушить. А если уйти, то она станет такой же, как была. В этом есть красота и самобытность. Нельзя создать универсальной культуры. И сколько бы американцы не посылали своих картин сюда - человек наденет джинсы, сядет в "мерседес", оденет жену в "Шанель", но дома все равно будет: Ну, Манька, ...!"
- То есть такие вот мы самобытные, и не лезьте к нам со своими западными делами?
- Я не говорю о каких-то диких средневековых понятиях - русская нация превыше всего. Наций нет выше и ниже. Если мы любим себя, мы также должны любить других. А не ненавидеть. Но русская ментальность скроена иррационально. Русские обожествляют каких-то людей, а потом их убивают. И ко мне так относятся: или терпеть не могут, или обожают. Ах, Андрей Сергеевич, как жить? Почему они меня спрашивают? Потому что они обожествляют нормального человека, у которого чуть-чуть было больше времени подумать.
- Но и на западе есть случаи истеричного обожания ДиКаприо, допустим, или леди Дианы.
- Согласен. Но тут есть некоторая разница. Леонардо ДиКаприо сегодня наверху, завтра исчезнет, но его никто не будет ненавидеть. Его просто забудут. Человеку свойственно быть жертвой массовой культуры. Диана - осуществление определенной мечты...
Мы зашли очень далеко с вами. Давайте поймем культуру. Культура - это система ценностей, благодаря которой вы живете. И я. Если вы выйдете сегодня на улицу и решите, что будете жить в этой стране, никогда не наступая на ноги, и вы будете стоять на красный цвет, то вы будете одна там стоять. Все остальные побегут и вас сомнут. Это - часть этой нации. Поэтому придется вести себя согласно поведению масс. Вот подписываю книжки - стоят в очереди. Через десять минут давка, толпа. Я говорю: я не буду подписывать. Они смотрят на меня - ну, сумасшедший. Я говорю: встаньте в очередь. Толпятся, давят меня, стол придавлен, я у стены, я: ВСТА-А-АЛИ!!! (Тут Кончаловский издает истошный, злобный крик). Слушаются, пугаются.
- То есть единственное, что вы можете предложить, это железный кулак?
- Не железный кулак, а соблюдение порядка. Ужесточение режима. При либерализации законов. Это не моя мысль. Это мысль Столыпина. Он сказал: "Либерализация реформ в России может происходить только при ужесточении режима. Ибо либеральные реформы в народе связаны со слабостью власти". Власть должна быть сильная, а реформы - либеральные. А у нас произошло обратное. У нас никакой режим, все разваливается, коррупция немыслимая, на улицу страшно выйти, никто ничего не боится. Об этом "Курочка Ряба", про которую сказали, что она - антирусский фильм, снятый американцем. А там замечательно говорится: "Без страха жить нельзя." И если нет страха, то тогда вы будете бояться нормальной жизни, которая будет вползать в дом и взламывать ваши двери.
Но вы не расстраивайтесь, Россия - великая страна, со своей замечательной культурой и великим будущим. Великим.
Главное, чтобы люди были сыты, здоровы, чтобы они зарабатывали много денег. И не стеснялись своих денег. Но я не верю, что в России будет большой средний класс. Я думаю, что в России будет как в Мексике и Бразилии - большинство людей обуты и одеты, но они будут бедными, и разрыв между экономической элитой и массой будет очень велик.
Я вас, по-моему, раздавил. Вы смотрите на меня с большим сожалением.
- Ну, как-то хочется быть средним классом, а вдруг - по голове - не будет его в России...
- А почему вы не хотите быть высшим классом? Это же не количество денег. Это нужность государству. Элита - это человек, который умеет себя сделать нужным. Также, как и в отношениях между мужем и женой.
- Сразу хочется поговорить про ваши отношения с женами.
- Давайте.
- Но тогда уж про "Войну и мир" вы ни слова не скажете. Почему именно "Война и мир"? Почему в Мариинке? "Пиковую даму" вас приглашал ставить Доминго в "Ла Скала"...
- А здесь меня пригласил Гергиев. Это была его идея - что-то сделать. А потом "Война и мир" должна была состояться, или со мной, или без меня. Это опера со сложной судьбой, она мучительно писалась, мучительно принималась, там куча идеологии и масса фальшивого патриотизма, который требовался Ждановым. Прокофьеву приходилось делать массу уступок. Теперь надо попытаться избавиться от того, что требовал Жданов.
- Как вам кажется, вас приглашали ради коммерческого успеха, или...
- Что значит коммерческий успех?
- Опера в России не является самым популярным искусством, а имя из другой сферы искусства может привлечь в театр не только меломанов, но и, скажем, поклонников вашего кино. Человек в неожиданном для масс амплуа - это всегда привлекает.
- Почему - в неожиданном?
- В России-то вы оперы пока не ставили.
- Для вас, например, неожиданно, что я хочу говорить о политике, и не хочу - о театре, кино. Но это не значит, что я в политике разбираюсь меньше.
- Опера "Война и мир" в прежних постановках была на редкость занудна. Как можно этого избежать?
- Я хочу попытаться создать то, что можно назвать музыкальным символом романа. О чем этот роман? Вообще? Почему он велик? На мой взгляд, он велик потому, что он сопоставил несопоставимые и вневременные элементы. В этом романе есть взаимоотношения между людьми и самые интимные переживания одного человека, а потом есть чувство, что автор поднимается и смотрит на миллионы человеческих существ, движущихся по поверхности этой планеты. Это особенность великого художника - сопоставить несопоставимые величины.
*
Кончаловский заскучал и заторопился. Про политику он выговорился, остальное было уже не важно.
- У вас три минуты, можете еще что-нибудь спросить, - сказал он устало.
Спрашивать не хотелось. Видимо, нахлынул пессимизм. Или реализм? Через два дня Кончаловский улетел в Лос-Анджлес. Там чистые улицы и общественные туалеты. Там живет его молодая жена с недавно родившейся дочкой. Там он пишет сценарий для продюсера Дино ДеЛаурентиса о Марко Поло. Предполагается, что в будущем фильме будет играть Антонио Бандерас. Но это совсем другая история. Которая станет актуальной после российских выборов.


Слушала Валентина ЛЬВОВА