| Дживан Гаспарян: «Я хочу жить красиво» |
| "Коллекция интервью" | Стартовая страница |
|
БЕЗ ВОПРОСОВ: в этой рубрике журнала StarHit появился текст (14.12.2009).
Ему 81 год, но глядя в его голубые глаза, вы этого не почувствуете. Он – мировая знаменитость, ценимая половиной режиссеров Голливуда, но это не даст вам почувствовать он. Он вспоминает Ридли Скотта, Мела Гибсона или Мартина Скорсезе как просто «режиссеров». Обычно приходит на запись саундтрека налегке. Только в кармане его – загадочный армянский музыкальный инструмент – дудук. Знакомьтесь – легенда, которую часто зовут «дядя Дживан». О титуле «дядя» Первый раз «дядя Дживан» мне сказал Дибров. А вообще-то мне дядя никто никогда не говорил. Меня всегда звали просто Дживан. Даже мои дети, мои внуки. А вот Дибров назвал в первый раз, и так пошло – «дядя Дживан». Я очень рад. Дибров – он в первый раз меня пригласил в Россию после революции (Дживан имеет в виду распад СССР – прим.авт.) Я Россию очень люблю. Армения и Россия – братья. Я считаю, Россия – мой родной дом. Я давно здесь не был. Плохо сейчас говорю по-русски. Вы разбираете, о чем я говорю? О Сталине Что вспоминаю? Я был молодой тогда. Выступал перед Сталиным, он очень хорошо меня слушал. Я смутился, побежал со сцены. Потом, после концерта меня пригласили в другую комнату и дали мне часы «Победа». От Иосифа Виссарионовича. А Дибров меня как раз спрашивал, остались ли те часы, а я и говорю – нет. Утром мы проснулись голодными. У нас денег с друзьями не было. Продали часы и пирожки кушали. И пиво пили. Тогда такое время было. После войны. Боялся ли продавать часы самого Сталина? Я об этом не думал. Молодой… О детстве У нас шел немой фильм, без звука, мне было восемь лет. Это был или «Гикор», или «Зарэ». Армянское кино. На первом ряду сидели музыканты-дудукисты и играли. Где танцевали – танцы играли, где скучно – тоже играли мелодии. Я одному музыканту надоедал-надоедал, он вынул из кармана дудук и мне дал, а потом сказал: «Иди», чтобы меня выгнать. Так вот, он мне дал дудук, я пошел домой, начал играть-играть. Соседям надоел. А я тогда был без родных – мать скончалась, отец на фронте был. Трое детей без родителей жили. Детский дом был, улица была – как все, так и я. Прошел один год. Сезон. Это был летний кинотеатр «Москва» в Ереване. Пришел на второй сезон, в апреле или мае. Говорю: «Мастер!» Нет, тогда «мастер» я не сказал… Говорю: «Дядя! Послушай, я могу играть или нет?» Когда я играл, у него слезы потекли. И он сказал: «Отдай мой дудук». Я отдал ему дудук. Он положил его в карман и дал мне другой. Получше. И, к сожалению, он в 43-м скончался и не видел уже, как я играл. О писателе Сарояне Американский писатель Уильям Сароян в первый раз, когда слушал меня, мне говорил: «Дживан, твоя игра – это не игра, это молитва». Хорошо не помню, это было в 71-м или 73-м году в Америке. Когда я играл, один армянин поднялся на сцену и рассказал о своей семье. У него в Турции убили его маму, папу, всех. Он сам бежал и жил в Америке. А после концерта накрыли стол для маленького круга – человек 20, не больше. И этот человек тоже был. Опять он попросил меня сыграть, встал, вспоминал все, что у него было в детстве. Как он, маленький пацан, побежал из Турции. И опять меня попросил: «Сыграй мне, пожалуйста, Дживан!» Я играю, а он так и скончался. Жена говорила: «Лучше, чтобы ты не приезжал». И был там тоже Уильям Сароян и сказал: «Я тоже бы хотел так умереть, как он». О коньяке «Ахтамар» -это легенда и коньяк. Я писал музыку для фильма «Ахтамар» - там я играю на дудуке, и еще играет Джигарханян. Я очень люблю коньяк одной марки, который сейчас не пропускают через границы. Мне сказали, что скоро будут пропускать. И специально для меня налили – и на мой день рождения. Коньяк Армении – единственный в мире. Легенды, о которых хочется сказать – армянская вода, коньяк и дудук. Наша вода тоже хорошая. В мировом масштабе я говорю. Даже есть люди, которые думают, что хорошая швейцарская вода хуже, чем армянская. О встречах Я с хорошими людьми встретился. Вместе дружим до сих пор. Питер Гэбриэл, Стинг, Брайан Мей, Брайан Ино, Зуккеро… Много очень. Недавно Питер Гэбриэл приехал на мой день рождения бесплатно. Дибров приехал… Из Ленинграда приехал певец… Да, да, Гребенщиков. Питер Гэбриэл был на коньячном заводе, его хорошо принимали, коньяк подарили. А обед? Обыкновенный. Я не капризный, он тоже не капризный. Все артисты, которые из себя что-то представляют, кушать для них – второе, третье дело. Я могу хлеб с сыром кушать. Он тоже такой простой – зелень, лаваш… Все интеллигентные, хорошие, понимающие. Я за границу когда уехал, на 15 дней оставался у Питера Гэбриэла дома: он не пустил меня в гостиницу: «Умоляю, у меня есть большая комната, пусть там будет гостиница». О Боге и «Последнем искушении Христа» Правду о Боге еще никто не знает. Это история. Писали. Что писали, мы читали. А в действительности, как это было, никто не знает. Помню, как Кашпировский во время Горбачева лечил по телевизору. А сейчас где этот человек? (После объяснения, что Кашпировский снова в телевизоре, Дживан сильно удивляется, - прим. авт.) Да? Я давно уже, 15-20 лет не слышу это имя. Вернулся на телевидение? Значит, точно что-то еще не то… Кто может сказать, как было что-то две тысячи лет назад? Я тоже не могу сказать, что они (создатели фильма «Последнее искушение Христа, - прим.авт.) правы или не правы. Но я верующий человек. Я верю в Бога. Я христианин. Армяне все христиане. О «Гладиаторе» Когда фильм вышел, я посмотрел, и мне очень понравилось. И музыка красивая Ханса Циммера. Но когда я его музыку записывал, он мне сказал: «Дживан, ты сыграй свою». Импровизация была. Потом запись шла два дня. Потом разбирали все, что пойдет, что нет. И пошла моя импровизация. Наша музыка получила «Золотой глобус». А там солировал я. 45 минут. Так что я имею право сказать, что получил «Золотой глобус». О дудуке Только из корня абрикосового дерева можно сделать дудук. Не звучит другое дерево. Я очень много попробовал. Пробовал все деревья, из которых делают европейские инструменты. Кларнет, фагот, флейта, рожок… Плохо звучит. Нет той красоты. Дудук – не грустный, просто мелодичный. Лиричный, камерный инструмент. Мои инструменты – все я делаю. Это очень тонкая работа. Сразу не получается. Много времени уходит. Как это делается, не могу сказать: посмотреть надо. 30-40 инструментов у меня. Каждый – как мои дети. Очень люблю дудук. Я каждый день бы на нем с утра до вечера играл. О тостах Самый любимый тост – чтобы люди были здоровы. И жили долго. Остальное ерунда. Деньги, машина и так далее – ерунда. Я хочу жить красиво, а красиво – это не значит, что много денег. Красивая жизнь – это совсем другое. Можно кушать сыр, хлеб и красиво жить. Красиво одеваться – это не значит, что дорого, с бриллиантами. Красиво – это что подходит тебе. Не то, сколько стоят твои брюки или ботинки. |
