|
|
"Амфора", тираж - 20 тыс. экз. *** Странное чувство - комок в горле, руки опускаются, слеза, однако, на глаза наворачивается. Потому как - литература. К макулатурному миру "палп фикшн" не имеющая отношения. Еще более странное чувство - когда заходишь в книжный магазин и видишь, что "Дэнс, дэнс, дэнс" разбирают там, как какую-то Маринину. Ап - и нет уже на прилавке. Первая часть этого замечательного романа японца Харуки Мураками вышла еще в первом году. Далее издательство "Амфора" изрядно помучило всех, желавших прочесть продолжение. Шли месяцы, "Амфора" переиздала первую часть под другой обложкой, изрядно подразнив читателей. Теперь вот наконец появилась и часть вторая. "Дэнс, дэнс, дэнс" был написан в 1988 году. Герой романа - тот же самый, что и в "Охоте на овец" - кажется первой книжке Мураками, переведенной на русский. Говорят, появилась она забавно: японцы хотели за копирайт две тысячи долларов, русские - за покрытие риска при издании "неизвестного в России автора" - еще шесть тысяч. Между тем, кусочек перевода из "Охоты" был опубликован на сайте "Виртуальные суси" переводчиком Дмитирием Ковалениным. И спросил у него посетитель сайта - что ж ты, мол, книжку не издашь. Так и так, ответил переводчик, денег не хватает. Посетитель оказался владельцем двух мебельных фабрик, и вскоре "Охота на овец" была опубликована. Может, это и анекдот, кто знает, но для мира, придуманного Мураками, очень естественный. Судьбы в его книгах переплетаются так, что каждая встреча оказывается Знаком. Реальность и нереальность трутся друг о друга, стена, разделяющая их, так слаба, что можно сделать лишь шаг - и провалиться в темноту, к белеющим костям скелетов твоих друзей. Там, в темноте, будет ждать трогательный Человек-Овца, там же тебя может стукнуть по голове Серая Обезьяна, и ты провалишься в сон - причудливый, но вещий. "Там внутри кто-то плакал. Обо всем, на что у меня не хватило слез",- пишет Мураками. А потом его герой обнимет нежную Юмиёси - "бережно, словно хрупкий цветок". И в ее пульсе будет тикать само Время. И слез плакать об этом не хватит уже у читателя. P.S. А почему роман называется "Дэнс, дэнс, дэнс", говорить, пожалуй, не стоит. Прочитайте. Почувствуйте ритм. Отдайтесь ему (ритму).Танцуйте.
Б.С.Г.Пресс, тираж - 5 тыс. экз. *** В маленьком тихом американском городке совершено убийство - кто-то вломился в дом преуспевающего фермера и убил четверых - хозяина, его больную жену и двух детей. Убил жестоко, сперва связав всех членов семьи, а потом расстреляв из ружья. Цена этих смертей оказалась мизерной - долларов сорок-пятьдесят. Хозяин никогда не носил с собой наличные, за все расплачиваясь чеками, и та мелочь, которая была найдена убийцей в кошельках, как-то очень не вязалась с масштабом злодеяния. Эта история реальна, когда-то она потрясла весь штат Канзас. Преступников - их оказалось двое - удалось вычислить, схватить и судить. Писатель Трумен Капоте, автор изящнейшего "Завтрака у Тиффани", написал этот жесткий, жестокий даже, документальный роман по горячим следам. Он был на ферме, где произошло убийство, он встречался с приговоренными к смерти преступниками, он общался с полицейскими. В 1966 году "Хладнокровное убийство" вышло в свет и сразу же стало бестселлером - всего было выпущено более четырех миллионов экземпляров. Для документальной прозы, согласитесь, это неслыханный суммарный тираж. И причина такого успеха кроется не в смаковании кроваых подробностей. Просто Капоте попытался ПОНЯТЬ, как и почему это произошло. Он попробовал заглянуть, извините, в душу убийц - не сюсюкая по поводу их "тяжелого детства" и не ссылаясь на какие-нибудь фрейдисткие комплексы. Он не оправдывал, он не прощал. Он тоже старался писать хладнокровно, но гнев его, и боль, и ужас от того, что так зыбка человеческая жизнь, читаются за каждой строчкой, написанной блестящим слогом великого стилиста.
Издательство "Независимая газета", 5 тыс. экз. *** В начале пятидесятых Владимира Набокова пригласили прочесть курс лекций в Гарварде. Цикл о "Дон Кихоте" был обязательным условием приглавшавших - для самого же Набокова наибольший интерес представляли уже готовые лекции о Диккенсе, Гоголе, Флобере и Толстом. "Дон Кихота", если верить воспоминаниям современников, Набоков не жаловал, считал романом, переполненным грубостью и фальшью. Но вчитываясь в текст, писатель вдруг остро почувствовал, что фальшив-то некий абстрактный благородный стереотипный Дон Кихот массового сознания, а вовсе не тот, кого описывал Сервантес - старик с крупной костью, с родинкой на спине, больными почками и короткой сорочкой, не прикрывающей, гм, срам. На одной из лекций Набоков просто разорвал "Дон Кихота". Книжку! Классическую! Источник вдохновения для миллионов романтиков и литературоведов! Шестьсот студентов замерли, профессура была шокирована. А Набоков потом вспоминал об этом акте с удовольствием - грубый (по-сервантосовски) жест казался наиболее верным в ситуации, когда нужно отсечь собственно текст Сервантеса от позднейших напластований. Мир книги, которую многие называли гуманистической, Набоков счел "безответственным, жестоким и варварским". Но прошли столетия, и "пародия превратилась в образец". Восхищающий даже желчного критика Набокова. В.Л.
«Центрполиграф», 2002, тираж: 7 тыс. экз. *** Старушка Кристи написала роман "Дочь своей дочери" (ставший вдруг после перевода на русский "Благими намерениями") в 62 года. К этому времени уже и Марпл, и Пуаро завоевали всемирную известность, а титул "Королевы детектива" всецело принадлежал Агате. Однако изредка Кристи отдыхала от убийств в библиотеках и смертей под солнцем, сочиняя всяческие поучительные истории под псевдонимом "Мэри Вестмакотт". Сразу скажу - поклонников кровожадной англичанки ждет разочарование. Хотя на обложке и написано, что "жанром лирического любовного романа она владеет с таким же совершенством", текст получился и не лирическим, и не совершенным. Мать и дочь влюбляются параллельно друг другу, но избранник матери не устраивает дочурку, а поклонник дочери не нравится потенциальной теще. Из лучших побуждений родственницы расстраивают браки друг друга, а потом долго переживают. "Напора страсти", обещанного той же обложкой, не наблюдается. Кристи и в юности была весьма рассудительна, а уж после шестидесяти оказалась способна лишь на долгое чтение морали. Эх, пару трупов бы в этот романчик - все сразу бы стало гораздо увлекательнее. В.Л.
|
